Нисколько летъ тому назадъ, въ связи съ обработкой фауны юрскихъ пелециподъ, я заинтересовался коллекц!ей €ибйрскихъ нижнем'Ьювыхъ пластинчатожаберныхъ, хранящейся въ Геологическомъ Музей И. Академш Наукъ. Въ то время я занимался юрскими Рбшйотош&'ами, и среди упомянутой коллекцш меня занимала, главнымъ образомъ, одна форма, представленная обильнымъ, превосходно сохранившимся матерь аломъ, который я тогда-же и обработалъ, предполагая описать загЬмъ всю сибирскую нижнем^ловую фауну пелециподъ. Это намгЬрен1е не получило осуществления, и я решаюсь теперь опубликовать описаше одной упомянутой формы, такъ какъ она представляетъ значительный интересъ и съ морфологической, и съ систематической точекъ зр4н!я. <...>
Въ статьѣ о нахожденіи ратовкита подъ Москвой было высказано предположеніе, что можетъ быть Верея не является единственнымъ мѣсторожденіемъ этого минерала, такъ какъ еще Лагузенъ указывалъ на присутствіе характерной для „плавиковаго шпата“ окраски прослоекъ глинъ и „рухляковъ" среди нѣкоторыхъ выходовъ отложеній московскаго яруса но берегамъ р.р. Осуги н Вазузы въ предѣлахъ Зубцовскаго уѣзда Тверской губ.
Такое предположеніе требовало, конечно, провѣрки тождественности минеральнаго вида путемъ изслѣдованія па мѣстѣ: въ случаѣ подтвержденія являлось вѣроятнымъ встрѣтить ратовкитъ и въ другихъ мѣстностяхъ распространенія нижнихъ горизонтовъ С2, къ которымъ принадлежатъ Еврейское и Зубцовскія мѣсторожденія.
Для выясненія этого я задался цѣлью, въ первую очередь провѣрить указанія Лагузена, и въ случаѣ удачи, въ дальнѣйшемъ, попытаться найти новыя мѣсторожденія минерала, для чего произвести обслѣдованіе по границамъ распространенія С2 въ предѣлахъ подмосковнаго края <...>
Небольшой матеріалъ, собранный Н.В. Виттенбургомъ, вноситъ нѣкоторыя новыя данныя въ наученіе вопроса о распредѣленіи осадочныхъ отложеній и флоры Южно-Уссурійскаго края въ теченіе третичнаго времени. До сихч. норъ растительные остатки изъ ближайшихъ окрестностей Владивостока не были извѣстны. Находка описываемаго матеріала по третичной флорѣ была сдѣлана лѣтомъ 1912 года у ст. Угольной Уссур. ж. д. во время геологическихъ изслѣдованій Н.В. Виттенбурга на полуостровѣ Муравьева-Амурскаго.
У ст. Угольной Уссурійской ж. д. и деревни Угловой, между рѣчками Саперной и Песчанкой, въ сѣверо-восточной части полуострова Муравьева (рис. 1 и 2) залегаютъ желтовато-красныя, легко распадающіяся на воздухѣ глины, съ паденіемъ на N0 подъ угломъ 7°, а также менѣе поддающаяся дѣйствію атмосферы сѣровато-коричневая разновидность послѣднихъ, составляющихъ кровлю угольной свиты т.н.Нининской копии. <...>
1. Лѣтомъ 1914 года я былъ командированъ И. Академіей Наукъ въ южную часть Забайкальской области для ознакомленіи съ мѣсторожденіями, съ одной стороны, цвѣтныхъ камней, а съ другой—вольфрамита, находящихся въ окрестностяхъ ст. Борзя Забайкальской жел. дороги.
Первоначально въ мою задачу должно было войти и ознакомленіе съ „Оловяннымъ рудникомъ", которое я, однако, оставилъ до будущаго года и сосредоточилъ свой осмотръ преимущественно на мѣсторожденіяхъ аквамарина и топаза ІІІерловой Горы и Адунъ-Чилона, и на нѣсколькихъ мѣсторожденіяхъ вольфрамата.
Поѣздка моя носила этимъ лѣтомъ лишь рекогносцировочный характеръ для установленія плана дальнѣйшей работы—и настоящій отчетъ представляетъ собой предварительный отчетъ о результатахъ этой поѣздки <...>
Раскопки въ с. Таракліи, Бендерскаго уѣзда, Бессарабской губ., давшія богатую фауну' млекопитающихъ, доставили и остатки черепахъ въ видѣ четырехъ панцирей и также одного глинистаго ядра, хранящихся въ Геологическомъ Музеѣ имени Императора Петра Великаго при Императорской Академіи Наукъ. Остатки эти были предоставлены мнѣ для описанія А.А.Борисакомъ.
Къ нимъ, благодаря любезности проф. И.И.Андрусова, мнѣ удалось присоединить прекрасной сохранности экземпляръ панцыря черепахи изъ с. Тудорово вь Бессарабіи, изъ коллекціи Геологическаго Кабинета Петроградскихъ Высшихъ Женскихъ курсовъ.
Препаровка этого экземпляра была произведена йодъ непосредственнымъ наблюденіемъ Н.И.Андрусова и моимъ, благодаря чему удалось устранить нѣкоторые дефекты, неизбѣжные при составленіи отдѣльныхъ частей панцыря, а также предохранить экземпляръ отъ разрушенія. Взаимно дополняя другъ друга, тараклійскій и тудоровскій экземпляры черепахъ позволили мнѣ съ достаточной полнотой возстановить строеніе костныхъ и роговыхъ частей ихъ карапакса и пластрона. <...>
