Книга профессора геологии Университета г. Глазго Дж. Грегори рассказывает о происхождении Земли с точки зрения гипотезы спиральной туманности. Книга является бесплатным приложением к журналу "Природа и люди" за 1914 г.

Радиоактивная гипотеза жизни земной коры, изложенная в книге Джоли, представляет, на мой взгляд, одно из наиболее интересных и важных событий в истории развития наших представлений о механизме движений каменной оболочки земли. Не входя в оценку ее физических предпосылок, которые лежат вне сферы моих знаний, я считаю необходимым подчеркнуть глубокий интерес геологических построений автора.

В жизни земной коры красной нитью проходит чередование эпох, в которые эта кора испытывает грандиозное сжатие, с эпохами, в которых ярко проявляются не менее мошные растягивающие усилия. Сжатия наиболее отчетливо сказываются в формировании горных хребтов, а растяжения— в создании таких грандиозных впадин земной поверхности, какими являются Великий африканский грабен, Черное, Мраморное, Эгейское и Средиземное моря и пр.

Финляндия, этотъ своеобразный и поприроде, и по населению и его жизни край, соста Европейской России, у самыхъ вратъ Петрограда. Это обстоятельство делаетъ Финляндию особенно интересной и поучительной со всехъ точекъ зрения для всякаго вдумчиваго русскаго гражданина, особенно въ нынешние тяжелые дни коренной перестройки всей России подъ громъ величайшей изъ войнъ человечества и небывалыхъ въ ея истории по силе внутреннихъ потрясений, переплетшихся съ крайними внешними опасностями <...>

Быстро развивающееся у нас краеведческое движение обречено на слепоту, если оно не озаботится своевременно правильной постановкой у себя иллюстрационного дела в широком смысле, — как картографического, так видового и типового. Пора привыкнуть к тому, что карты и иллюстрации должны составлять не менее половины всего краеведческого труда,—только тогда он и не будет хромать. Пора привыкнуть не смешивать между собой научных и художественных изображений и не предъявлять к тем и другим требований, не свойственных их органической природе. Если мы, посетив научный отдел краевого музея, будем смотреть на его картины и этюды лишь как на художественную выставку, мы сделаем большую ошибку и докажем только поверхность своего взгляда. Такую же ошибку, но в обратном направлении, мы повторим, если, осматривая художественный отдел краевого музея,. будем придираться к неточности его изображений, не видя их художественной идеи. Однако, география изо всех наук, как я имел случай доказать (в моей речи на акте Географического Института 30 января 1923 г., напечатанной в №1 журнала „География в школе"), стоит ближе всего к изобразительному искусству. Поэтому сочетание научной точности с художественностью изображения всегда весьма желательно, ибо оно повышает его выразительность.

Шестидесятые годы 19-го века явились для горнорабочих переломный периодом перехода от принудительного труда к вольнонаемному. Формально этот перелом приурочивается ко дню опубликования актов об отмене крепостного права (19 февраля—5 марта 1861 г.). Фактически переход к новому порядку растянулся: для казенных горных заводов — на два года, для частных — на три.

Чтобы легче разобраться в условиях этого переходного периода, необходимо уделить внимание автору актов 19 февраля — правительству. „Никогда, быть-может, в истории человечества деятельность правительства в чисто- промышленной области) не была более всеобъемлющей, чем за последний период русской истории. Русское правительство с помощью государственного банка контролирует финансовое положение страны "): оно владеет и управляет двумя третями всей железнодорожной сети и семью восьмыми всех телеграфов. Почти одна треть всей земли и две трети лесов еще в его непосредственном заведывании. Оно владеет наиболее ценными рудниками и обрабатывает на своих заводах продукты, добытые из этих рудников3)". Иначе говоря, русское правительство—„самый крупный землевладелец, самый крупный капиталист, самый крупный строитель железных дорог и самый крупный предприниматель во всем мире". На самом деле, оно всегда являлось не только носителем верховной власти, источником внешнего принуждения, но и крупнейшим предпринимателем, в частности — горнозаводчиком. Эта двойственная сущность русского самодержавного правительства в дальнейшем не раз об'яснит нам его поведение в том или ином вопросе.

Существующая литература по истории горнорабочих нашей страны весьма недостаточна. О некоторых моментах ее или отдельных событиях, — напр., Ленский расстрел, движение бакинских нефтерабочих, — писалось много. Документальные свидетельства об этих событиях — в одном и том же изложении — переходят из книги в книгу. Но и здесь мы часто не имеем заслуживающих доверия данных по тому или иному, порой самому элементарному, вопросу. В то же время ряд других важнейших моментов, даже больших периодов героической истории горнорабочих СССР, до сих пор остается неосвещенным.

Такое отрывочное, эпизодическое освещение горняцкого прошлого с каждой новой статьей либо книгой не только не покрывает растущего к нему интереса, но еще более возбуждает этот интерес, ставя новые и новые вопросы и не давая на них ответов. И все-таки никто еще до сих пор не задавался целью, — а до Октябрьской революции по цензурным и архивным условиям и не мог такой целью задаваться, — написать историю горнорабочих с достаточной полнотой.

История горной промышленности находится в лучших условиях. Один уже „Горный Журнал" за 100 лет своего существования внес серьезный вклад в эту часть истории. Ряд исследований того или иного района и исторических обзоров с одной стороны, с другой — труды, созданные в интересах и на средства правительства и промышленников, а также сохранившаяся в специальной периодической прессе информация о промышленной коньюнктуре, в связи с тем или иным очередным вопросом горного дела (спрос, ввоз-вывоз, таможенный и железнодорожный тариф и т. д., и т. п.), дают нам весьма богатый материал для восстановления картины истории горной промышленности.

В некоторой, очень ограниченной, мере этот материал может быть использован и историком труда горнорабочих. Но одного этого материала недостаточно, чтобы удовлетворительно разрешить отмеченную нами выше задачу.

Где же искать другие источники и имеются ли они? Мы имеем в виду две группы источников. <...>

Со времени открытія А. П. Павловымъ Жегулевскаго сброса тектоника Низового Поволжья все болѣе и болѣе привлекаетъ къ себѣ вниманіе геологовъ. За послѣднія 15 лЬтъ почти каждый изслѣдователь, посѣщавшій эту область, описывалъ отдѣльныя, болѣе или менѣе рѣзко выраженныя нарушенія развитыхъ здѣсь породъ, но до сихъ поръ никому не удавалось еще охватить наблюденіями достаточно большой площади для того, чтобы дать хоть сколько-нибудь связную картину этихъ дислокацій. <...>

Термин „понтический ярус" был введен в 1869 г. Барботом-де-Марни (15), который считал типом яруса так называемый одесский известняк. В отношении содержания этого понятия и стратиграфических границ яруса мы придерживаемся той характеристики последнего, которая дана в работах Н. И. Андрусова „Понтический ярус" (26) и „Апшеронский ярус" (27). В последней работе подробно излагается история установления и изучения яруса (стр. 158—205).